Меня очень впечатлил его фильм "Дикое поле", когда он вышел. Я считаю этот фильм достойнейшей киноработой в нашей стране за все последние годы. Он создал несомненно свое кино. Как его дед, снявший "Летят журавли".
Потом я видел его на "Закрытом кинопоказе" у Гордона. Меня поразило, как достойно и по-грузински невозмутимо он реагировал на нападки "экспертов кино".
И, когда прошедшим летом мне выпала честь познакомиться с ним у Светланы Алексеевны Шаталовой, я, честно говоря, трепетал. Хотя виду и не показывал. Мы сидели в беседке в Барвихе, пили вино. Ели грузинский сыр и помидоры, которые привезли Миша и Звиад Бежанидзе. Обсуждали наш совместный проект, посвященный войне.
Потом стали запускать этот проект. На голом энтузиазме. Без денег. Сняли материал для пилота.
Сегодня, только что, мне позвонила Катя Пронько и сказала: Миша умер. Мне не привыкать к смертям. Но тут меня как будто бревном по голове.
Миша умер. Михаила Георгиевича Калатозишвили не стало. Это трындец какой-то.
Мы, вместе с Катей, встречались с ним в пятницу, два дня назад. Все было хорошо с ним. Он только вернулся из очередной зарубежной поездки. Выглядел замечательно.
Я уже больше ничего не понимаю в этой жизни.
